Приют, часть 2

Ну, стал я короче подсосом в банде местной. Галеты там таскал, потом принеси-подай, а со временем, меня стали звать, когда нужно было кого-то отпиздить.

Потому что всегда найдётся хуила, который полезет против коллектива и установленных порядков.

А порядки были такие:

• Главный – директор.

• Под ним – учителя и надзиратели.

• А под ними – старшие, то есть мы.

Ну и все остальные, кто уже под нами.

А что это значило?

Это значило, что мы тут за порядком смотрим, где надзирателей нет, а младшие нам за это галеты отстегивают, и услуги всякие оказывают: ну, там починить, смастырить что-то, или просто отсосать, тоже хорошо.

Бывали конечно гниды, которые выебывались. Ну так мы их воспитывали по всякому, шоб понимали, кто они такие и где оказались. Особо часто такие возникали среди парней постарше, которые в приют попадали.

Ну, а если кто не воспитывался, так или подушкой ночью придушишь, или на работе его в дробилку пихнешь.

И сразу тихо и спокойно.

Ибо нехуй.

Старшие менялись. Потому как по достижении возраста, тебя нахуй из приюта выкидывали. Точнее как… Приезжали раз в пол года, как раз под торжественные вечера, что в ХОЛЛЕ проводились, всякие типы. Ну и там кого куда забирали. Кто-то девок посимпатичнее забирал, кто-то парней покрепче, кому-то нужны были те, что руками работать умеют.

Говорили, что даже в гвардию забрать могут. Я очень хотел в гвардию. Чтобы мне пушку дали.

Была со мной странность: надзиратели минимум раз в неделю, находили за мной косяк, и отправляли правое крыло чистить. Я бля чаще всех там бывал.

Ну, на самом деле, не то чтобы был сильно против. Работа там была легкая, ещё и с Такой попиздеть можно было. Он всякое странное рассказывал.

Например, что его глаза не только видят по разному, но ещё и смотреть могут в разные стороны. Один – вперед, другой – назад. И из-за этого он типа знает что и как происходит, и может рассказать что будет.

Ну я его спросил конечно, когда со жратвой получше станет, но тот только похихикал, и сказал, что у меня – скоро.

Спиздел кстати. Пока приют не ёбнулся с жратвой становилось только хуже.

А другие ёбнутые в правом крыле почему-то не задерживались.

Сначала пропал тот, что крысок танцевать заставлял. Через месяц и тот, что у меня тырил и гнул всякое.

Появлялись другие, но тоже ненадолго.

А один раз, был вообще уродец: мелкий, лет шесть наверное, невероятно жирный, зубы острые, и глаз у него было больше двух. В смысле, два на голове, а ещё в разных местах, то появлялись, то пропадали.

Я его один раз только видел, он блядь походу сожрал свою пайку, а потом крыс ловил и жрал. Всю комнату засрал, пидор жирный.

А спустя неделю, меня опять в правое крыло убираться. Комната его – заперта, и гарью оттуда пованивает.

Дела же в приюте год от году становились всё хуже.

Сначала испортились галеты.

Они раньше такие беленькие были и солоноватые, а стали серыми и горькими.

Потом выгнали большую часть надзирателей. А нам, как старшим сказали, что теперь мы без них должны за порядком следить.

Потом отменили кашу.

Ну, не совсем конечно, начали давать какую-то хуйню зеленую, типа супа. Из мха наверное.

Ну, мы поняли, что пиздец.

Жрать-то надо? А этой хуетой вообще не нажрешься.

А с младших-то брать нечего. Они и так без галет, на том мхе болеть начинали.

И тогда, самый старший у нас – Айно. Сообразил, что всякие дебоширы к нам регулярно попадают, да и младшаки временами копыта откидывают.

А это ж мясо!

Ну и стали мы потихоньку, сначала дебоширов, которые нарывались, на нож и в пищу.

Надзиратели за нами особо уже не следили, так что доступ к кухне был. Ну а тут уже и супчик, и всякое.

В правом крыле, к тому времени, никого кроме Таки не осталось.

И вот, задумал наш директор охуенную мысль!

Решил он не просто отчет для благотворителей, которые на нас деньги башляли забацать, а прям устроить им банкет с представлением.

Ясен хуй, нашими силами.

На подготовку был у нас где-то месяц.

Рабочая смена тут же увеличилась с 8 часов до 12. На уроки забили к хуям.

Начали искать тех, кто умеет петь, плясать и вообще делать хоть что-то, что может понравиться важным людям.

А нас, как самых адекватных, решено было поставить прислуживать гостям. Носить им всякое, помогать, если понадобится.

Чтобы вид у нас был поприличнее, нам дали одежку чистую, и каждому маску на хлебало. Пушо ебальники у нас были те ещё, да и вид был нихуя не голодный.

Короче, с таким лицом, денег нам не дадут.

И вот, накануне, отправляют меня правое крыло драить. Ну а я уже забил на всё, сразу к Таке иду, чисто у него прибраться и попиздеть.

А Така такой: “Ты мне услугу должен, помнишь?”.

Ну, я не то чтобы помнил, не то чтобы помнил за что, но кивнул на всякий случай.

А Така мне бумажку дает и говорит: “Когда будешь служить господам в ХОЛЛЕ, найди того, на ком будет тень птицы, и отдай её ему”.

Я такой: “Чего блядь? Какая тень? Какой птицы? Ты ебанулся совсем.”.

А тот только отвернулся, и ногти грызет. Привычка у него такая была, ногти обгрызать и собирать. Говорил, что ему они очень нужны.

Ну, я понял, что разговор не заладится, так для порядку шваброй поелозил, и на выход.

А бумажку в карман сунул.

И вот настал день. Напялили на меня маску, какой-то зверюги, дали поднос, и послали разносить всякое.

А там в ХОЛЛЕ, богатеи, на них цацки всякие красивые, в центре место освободили, там наши пляски с песнями устраивают.

Прикольно в общем.

И вот вышли наши девки, танцевать, считай голышом. И чот засмотрелся я, и как врезался в богатея одного.

Хорошо поднос пустой был.

Тот ко мне повернется, смотрит, а я ему: “Простите добрый господин! Простите пожалуйста!”.

И тут, я блядь вижу, как у него по морде, как тень какая-то, в виде клюва пробежала.

Ну и вскакиваю, такой типа: “Извините, простите!”, делаю вид, что отряхиваю его, типа испачкал немного, а сам ему бумажку эту блядскую в карман сунул.

Тот поржал с меня, и пошел себе куда-то.

А я вспотел весь со страху, и бегом к своим. Хочу рассказать, а не могу. Как ком в горле.

Больше я в ХОЛЛ не выходил.

Ну его нахуй.

А потом всё вообще пиздой накрылось.

Через неделю пропал директор.

Оставшиеся надзиратели и учитель, пытались что-то рыпаться, но он с деньгами пропал.

Так что ещё через неделю, пришли энфорсеры и выгнали нас всех к хуям, на улицу.

Так я Таку и не увидил больше.

Хотя, что-то мне подсказывает, что этот мудила разноглазый, как-то узнал, что бумажку я передал.