3. Адель. Hasta siempre.

Белая кровь инквизиции
Хлещет из ран по лицам, и
Всё, что тебе тут слышится
Не опускай лица

Медблок был пуст. Выйти велели всем, даже его уже не столь безраздельной, но всё ещё распорядительнице главному хирургеону. Не то чтобы имело смысл пытаться продлевать агонию истерзанного и искажённого тела, но здесь под рукой обезболивающие всех мастей. В их применении и не стеснялись. И системное, и местное, вокруг большого осколка изрядно помутневшего зеркала.

Словно бабочка на булавке. 

В последний момент. Не в силах удержаться или хотя бы разорвать оболочку изнутри, проклятая тварь нашла иной забрать инквизитора с собой. Просто случайный обломок.

Случайный порядок не может быть нарушен.

Хотя Халланд оказался упрям. Выжил. Дотянул до стазиса, до корабля, что хоть на каком, но удалении от пиршества тварей, и защищает хрупкие души внутри вязью рунической гравировки по бортам.

— Оставьте нас, — велела Хейлина. Голос её ещё звенел натянутой нервной струной. Вознесённый астропат, невовремя обратившаяся с обычным для себя трагическим надломом по поводу ужасного фона от вернувшихся людей, получила такую резкую отповедь, что замолкла и не подавала признаков жизни. Пережидает бурю или действительно собирает вещи для путешествия в Нифльхель командовать стозевыми псами, а не почти-капитаном  этого сраного корабля, как ей посоветовали, Хейлина не знала, да и не беспокоилась сейчас о том. Уж не больше деда претенденты с варповщиной знались.

А вот когда леди обратилась к искажённому человеку, звучала уже тихо и мягко:

— Скоро боль уйдёт. Всё… закончилось. Ты смог, ты выдержал.

Аколиты вышли молча. Только Орф, поймав взгляд леди, показал ещё один шприц, который положил на видном месте. Милость Императора. Лёгкая безболезненная смерть.

Хейлина присела возле кресла, с которого снимать фон Дракса не рискнули. Глухо стукнул о пол расписанный святыми символами тяжёлый доспех. От перчаток и шлема избавиться успела, от остального ещё нет. Должно быть, она сейчас на себя саму не похожа, уставшая, издёрганная, простоволосая. Она осторожно взяла в руки скрюченную когтистую кисть, больше похожую на птичью лапу, чем на ладони, что она помнила. Веки четырёх глаз чуть дрогнули, но и только.

— Хал… я не хочу спрашивать. Пусть всё похоронит проклятый Улей. Для меня ты всегда будешь моим тёмным рыцарем. Просто… прости, что я так поздно. Может, если бы пришла раньше… — Хейлина оборвала себя. Если бы да кабы… три года это слишком много, месяц, да даже несколько ничего бы не решили. — И что так болезненно, тоже прости.

Несколько секунд девушка вслушивалась в свистящее дыхание, надеясь услышать… ответ? Прощание? Прощение? Да хоть что-нибудь. Не дождавшись, опустила голову, дав выход давно рвущимся слезам. И вроде бы сделали всё правильно. По совести, по Кредо. Ещё бы самой поверить, что альтернатива оставила бы его таким же. Только без искупления. Тяжёлый выбор до сих пор не отпускал.

Как вздрогнули губы Халланда она не увидела, но с трудом прорезавшийся голос, лишь тень от былого, услышала.

— Прости... — каждое слово явно требовало сил больших, чем у инквизитора оставалось. — Я хотел как лучше.

Ну конечно, хотел. Уж намерения-то, кажется, никто из ретюны не ставил под сомнение, методы не узнавали, да результатам  ужаснулись. Хейлина тоже хотела… как лучше. А получилось вот так. Могло ли быть иначе, у неё или у него, уже не узнать. Она сжала искажённые пальцы крепче.

— Я знаю.  

Милость Императора не потребовалась. Просто за очередным выдохом не последовало вдоха. Адель, которую больше никто из людей так не назовёт, ещё некоторое время недвижимо сидела рядом с телом, пытаясь вернуть подобающее капитану самообладание, покуда вокруг змеился по металлическим поверхностям тонкий узорный ледок. Позвать матушку для отпущения грехов при жизни Халланда леди не успела, надеялась, продержится дольше, но ещё попросит прочитать отходную. И службу в храме тоже попросит. Теперь инквизитора Халланда фон Дракса будет судить только Бог-Император. И пусть Он будет милостив.